| В восточной части Городокского и северной части Витебского и Суражского районов на огромной площади раскинулись Щелбовские леса. В зеленых, и зимой и летом, массивах в эти мирные дни, здесь изредка пройдут, или проедут, работники лесхоза для проведения лесоустроительных работ, да в летнее время слышатся аукающие голоса горожан, собирающих дары природы: грибы, ягоды, лесные орехи.
В том или другом месте леса слышится гудение электропил и вздохи падающих лесных великанов – это работают механизированные отряды лесозаготовителей. На десятки километров раздолье лесным обитателям: лосям, кабанам, косулям, лисам, зайцам и многим другим зверям и зверькам. Но не всегда была такая мирозданная тишина и безлюдье в Щелбовских лесах. Было время, когда в этих лесах было больше людей, чем в окружающих деревнях: когда очень часто из-за деревьев можно было слышать: «Стой! Кто идет?» «Пропуск!», когда звери не могли найти себе места в этом зеленом море…
… Это было в годы Великой Отечественной войны – в 1941-42-43 годах. В эти годы Щелбовские леса были населены тысячами белорусских партизан, объединенных в отряды и бригады. В этих лесах были расположены базы 7 партизанских бригад и места стоянок многих проходящих за линию фронта, и из-за линии фронта, партизанских групп и отрядов. К концу 1942 года и в начале 1943 года в треугольнике Витебск – Невель – Сураж – Усвяты – Витебск, в самом близком тылу немецких передовых частей на линии фронта Невель – Усвяты – Велиж – Демидово, действовало больше 12 тысяч партизан.
В Езерищенском, Городокском, Витебском и Суражском районах, земли которых входили в эту территорию, полными хозяевами были партизаны. Ни одно перемещение немецких войск к передовой через территорию партизанского края не проходило без их «отметки». По шоссейным дорогам и большакам немцы могли двигаться к линии фронта только в сопровождении взрывов партизанских мин и боев с партизанскими засадами. На железной дороге каждый эшелон сопровождался обстрелом партизан или крушением составов на их минах.
Какие жестокие меры ни проводили фашистские головорезы генерала Хойзингера, им не удавалось ослабить партизанское движение. Наоборот, зверства фашистских карателей умножали ряды партизан, увеличивали их резервы. Особенно быстро росли партизанские отряды после разгрома немецко-фашистских захватчиков под Москвой и во время боев на Дону и у Сталинграда в 1942 году.
В зоне Щелбовских лесов базировались и действовали: 1-я Белорусская бригада под командованием Героя Советского Союза Миная Филипповича Шмырёва, 2-я Белорусская бригада (Дьячкова), бригада им. Кутузова (Воронова), бригада им. ВЛКСМ (Райцева), 1-я Витебская бригада (Бирюлина), бригада Алексея (Дунукалова), диверсионная бригада (Боскакова), бригада Крейсика.
Иметь такую грозную силу на своих ближайших к фронту коммуникациях, немцам было очень опасно. Неоднократно карательными экспедициями они старались уничтожить партизан. Но это им не удавалось. После разгрома немецко-фашистских войск под Сталинградом, немецкое командование, в начале 1943 года, решило уничтожить партизан зоны Щелбовских лесов. Операция эта была задумана не только силами охранных войск (СС, СД, власовцев и полиции), но и их фронтовых частей. Как выяснила партизанская разведка (была взята оперативная карта с убитого немецкого офицера связи), все леса в этом треугольнике должны были быть прочесаны в двух направлениях: с юга на север, к линии фронта, и с запада на восток – вдоль линии фронта. Привлекались танки, артиллерия, авиация, минометные части, батальоны финских лыжников. По линии блокады было размещено около 30 тысяч разных родов немецко-фашистской нечисти.
О надвигавшейся опасности знали командование партизанских бригад и отрядов, знал Витебский Обком КПБ, знал Белорусский штаб партизанского движения. Принимались меры к тому, чтобы как следует встретить врага. Командование 2-й Белорусской бригады и бригады им. Кутузова приняли решение разгромить ряд гарнизонов противника, где были сосредоточены силы врага для карательной экспедиции, и сорвать срок ее начала. 8 февраля 1943 года, в ночном бою были разгромлены гарнизоны власовцев в деревнях Балбеки, Водяники, Жуково, Сухоруково, Киселёвки, Дубровка и Солодухи. Потеряв в этом бою около 800 человек убитыми и ранеными, немецкое командование вынуждено было отложить начало карательной экспедиции на две недели.
За это время командование партизанских бригад выдвинуло свои отряды к железной и шоссейной дорогам, в стык с вражескими гарнизонами, где были сосредоточены войска противника, и провело другие мероприятия для успешных боев с врагом. 22 февраля 1943 года немецкие каратели начали карательную экспедицию против партизан зоны Щелбовских лесов. С трех сторон – на протяжении более 60 километров – гремели бои, не прекращаясь ни днем, ни ночью… Ночами места боев отмечались огненными трассами автоматов и пулеметов, разрывами мин и снарядов, огромными пожарами. Горели деревни, школы, больницы, клубы, скотные дворы – все, что могло гореть. Партизаны не могли долго держать непрерывную оборону против в пять раз превышавших их сил противника. Изматывая и уничтожая врага, они постепенно отходили, сокращая линию обороны, к своим базам в Щелбовских лесах.
Партизанское командование использовало все природные рубежи и созданные укрепления, навязывая бои врагу. Минировали дороги, устраивали завалы, засады. Ухищрялись наводить авиацию врага на их же войска. Вот как это было у деревни Ремни и Звяги. Партизаны 2-го и 3-го отрядов 2-й Белорусской бригады у этих деревень заняли выгодные рубежи обороны. Долгое время фашисты, неся потери, не могли выбить партизан из занимаемых ими позиций. На помощь вызывали авиацию. Партизаны, оставив свои позиции, быстро отошли к деревням Борисовка и Максимовка. Немцы вошли в Ремни и Звяги. Налетевшая немецкая авиация начала жестокую бомбежку и этих деревень. Но от разрыва бомб падали убитыми и ранеными не партизаны, а немцы. Какие ни подавали немцы сигналы с земли, остановить бомбежку им не удалось, пока не были сброшены все бомбы. После такой трёпки не скоро каратели на этом участке смогли продолжать наступление.
На своем пути каратели, особенно эсэсовцы и финские фашисты, не только сжигали постройки, но и убивали или заживо сжигали население: и малых, и старых. В деревне Сечонка Городокского района каратели в колхозном скотнике живыми сожгли 59 человек: женщин, детей и стариков. В деревне Фролово живыми сожгли 8 человек пожилых мужчин и подростка в амбаре. Так же они поступили в деревне Карнилы, Селезни и многих других местах.
Если бы в эти дни наступления карателей на партизанскую зону пролететь на самолете по ее контурам, можно было бы увидеть, что кроме боев партизан с карателями, по дорогам, ведущим от окружности их к центру треугольника, к Щелбовскому лесу, движутся бесконечные обозы населения: на лошадях и пешком, со скотом и домашним скарбом, с малыми детьми на повозках, санках и за плечами. Население верило, что партизаны спасут их от расправы врага. Поэтому на партизан ложилась еще большая ответственность, им ни в коем случае нельзя было бросить население – последним грозило уничтожение. Во время отхода в глубь леса, в поселке Веречье осталась часть населения, отходившая вместе с партизанами из Вышедок, Бескатова и других деревень. Они надеялись, что каратели не станут их расстреливать. Но как только финские фашисты и эсэсовцы вошли в поселок, все не местные, да много и местных, были расстреляны. Ими были заполнены все ямы, где колхозники, в прошлом, хранили свой картофель…
…Еще в сентябре 1942 года командование 2-й Белорусской бригады решило в глуби Щелбовского леса в урочище «Золотой Борок» построить зимние лагеря и базу для размещения штаба бригады, отрядов и госпиталя. В течение трех недель в могучем сосновом бору были построены лагеря для всех 9 отрядов бригады и его штаба. Были построены блиндажи для бойцов охраны лагеря и землянки для госпиталя. В двух километрах восточнее был построен такой же лагерь для бригады им. Кутузова. Этот партизанский городок назвали «Комсомольск». В других местах леса были лагеря других бригад.
Когда шла карательная экспедиция, к концу февраля 1943 года в места партизанских лагерей стянулись десятки тысяч населения, а в нескольких километрах от них, со всех сторон, вели бои партизанские отряды и бригады. Бои шли непрерывно и днем, и ночью. Особые трудности состояли в нехватке боеприпасов и в укрытии раненых. Наша авиация не могла оказать партизанам помощь из-за нелётной погоды. В то время стояла невероятно теплая погода: снег таял, реки, озера, болота были наполнены водой. Переходя озера, реки и речки, партизаны и население шли по пояс в воде.
Немцы с воздуха забрасывали леса листовками, предлагая партизанам сдаваться. Засылали к партизанам провокаторов и шпионов, которые старались сеять панику. Используя власовцев, засылали их большими группами с целью уничтожения партизанского командования. На все это партизаны отвечали еще более упорными боями. 27 февраля ночью 2-я Белорусская бригада наметила прорыв блокады на востоке, к линии фронта, с целью вывезти население и обозы с ранеными.
Ночью под освещение горевших деревень Селезни, Двухполья, Конец, Сочнёва, Лыськова, Хмельник бригада с огромнейшим обозом под прикрытием партизан переправилась через реку Овсянку, и через дер. Зимник направилась в сторону фронта. У деревни завязался бой с большой группой карателей. Открыв сильный огонь, карателям удалось вклиниться в ударные части партизан и разрезать их на части. Власовцы, используя русский язык, вплотную подходили к раненым и обозу с населением, и расстреливали их в упор. Обоз повернул назад, в Щелбовский лес, а с ним и отряды, прикрывающие его и штаб бригады. Часть партизан ушла с начальником штаба Скуматовым И.С. в лес у деревни Пловейское и Борки.
Тяжелой была ночь в лесу за деревней Мямли после возвращения обоза с ранеными и населением. Несмотря на бомбежку, вынуждены были разжечь большие костры и пересушить вымокших в двукратной переправе через реку раненых, партизан и население. Ночью ударил крепкий мороз. Очень многие в эту ночь, выбившись из сил и уснув, пообмораживали руки и ноги. В эту же ночь фашистские изверги в деревне Селезни, захватив часть населения, больше 200 человек, загнали в колхозный сарай, облили его бензином и зажгли. Из пылающего сарая слышались страшные крики и стоны. Люди пытались выломать двери или вырваться, но по дверям и окнам палачи вели пулеметный и автоматный огонь. В страшных муках погибли наши граждане из деревень Ремни, Борисовка, Нивы, Стаи и других. Партизаны не смогли пробиться, чтобы спасти этих людей.
Из деревни Мямли через Щелбовский лес к деревне Галевичи и дальше на Островские проходит Павловический большак. В то время этот большак представлял собой огромную людскую реку. От деревни Мямли этот поток шел к деревне Галевичи и после упорного кровопролитного боя откатывался назад, к деревне Мямли – и вновь вели тяжелый бой с карателями.
К 1-му марта 1943 года партизанская линия обороны проходила примерно так: от деревни Мямли на юго-запад по опушке леса до деревни Щелбово, возле урочища Золотой Борок через лес юго-восточнее Великолукского большака, другой до деревни Галевичи, к деревне Заборочье, Тростё, Озерки, Мямли. Уплотнилась партизанская оборона, но еще больше собралось вражеских сил. По всей линии обороны шли напряженные бои. Враг беспрерывно атаковал, стараясь прорваться в лагеря и уничтожить партизан. Особенно ожесточенные бои шли у деревни Галевичи, где оборонялись замечательные испытанные воины, гвардия – партизаны 1-й Белорусской бригады Шмырёва М.Ф. Немцы больше десятка раз в сутки бросались в атаки на этот неприступный бастион, и постоянно откатывались назад с огромнейшими потерями. Такое же положение было и в районах боев Алексеевцев, 2-й Белорусской бригады, у Райцевцев и бирюлинцев. Короткие, но ожесточенные бои давала рейдирующая бригада диверсантов 23-летнего комбрига Баскакова.
Десятками вагонов ежедневно немцы увозили трупы и раненых через Веречье на Городок, десятками автомашин в Витебск и Мазолово, в Езерище и Невель. Все тяжелее было положение партизан. Они несли сравнительно небольшие потери в боях, но все меньше оставалось боеприпасов, все реже открывала огонь партизанская артиллерия, все экономнее расходовали мины минометчики. Почти не было продовольствия. Был приказ вести огонь только по видимым целям на верное поражение. Карателей подпускали только на самые близкие дистанции и переходили в рукопашные схватки, отбрасывая врага на километры. Но потом вынуждены были вновь отходить.
1-го марта на совещании командного состава было принято решение прорываться, а, где возможно, выходя без боя, основными силами выходить в тыл карателей. В тыл врага уже были засланы небольшие группы диверсантов, которые ставили мины на дорогах, нападали на тыловые части врага, нанося урон живой силе и нарушая снабжение карателей. 2-я Белорусская бригада и им. Кутузова решила выходить в район деревни Каверзы, для выхода за линию фронта. Для прикрытия лагерей оставляли лучшие боевые отряды.
В ночь с 1 на 2 марта 1943 года 6 отрядов 2-й Белорусской бригады и бригада разведки, и в эту же ночь отряды бригады им. Кутузова, без боя вышли в тыл карателям в район деревни Стаи, оставив население в лагере «Комсомольск». В течение 4-х дней оставшиеся в лагере «Комсомольск» партизаны вели жестокие бои с карателями, которые всё больше сужали кольцо окружения. В одну из ночей было решено прорвать кольцо блокады у деревни Озерки-Тростё, а южнее деревни Шаршни прорвать линию фронта и вывести около 30 тысяч населения и раненых за линию фронта.
Для прорыва были направлены лучшие партизанские силы. Коротким, но сильным ударом было прорвано кольцо блокады, а через час внезапным, неожиданным для врага, ударом и линия фронта. Фланги прорыва партизаны удерживали всю ночь. Вывод населения и раненых проходил организованно, несмотря на обстрел колонны фронтовыми батареями артиллерии и минометов. Но случилось непредвиденное. Массированным артналетом немцы перебили в одном месте движущуюся живую ленту людей и держали это место под обстрелом около получаса. Отрезанные артогнем люди повернули назад, а партизаны, державшие фланги прорыва, не видя больше движения колонны, решили, что все уже вышли, сняли заслоны и ушли за линию фронта. Оставшиеся около десяти тысяч человек повернули назад к партизанам.
Немцы все больше усиливали свои атаки, стремясь поскорей закончить экспедицию и уничтожить партизан. Партизаны 3-го, 7-го и 9-го отрядов 2-й Белорусской бригады были оттеснены в размещение землянок 7-го отряда лагерей «Комсомольска» и в рукопашных схватках отбивались от врага, сберегая последние патроны, а у многих автоматные диски были совсем пустыми. Вот после очередной атаки немцам удалось захватить несколько землянок лагерей 7-го отряда. Прикатив бочки бензина, они начали обливать их бензином и зажигать. Партизаны отрядов с криками: «Бей фашистов! Ура!» в стремительном порыве, в вихре пляшущих огней и разрывов гранат с поднятыми пустыми автоматами и винтовками бросились на врага и били немцев, гнали их километра два, пока хватило сил.
Но как ни героически были их усилия, все же партизаны вынуждены были подумать о выходе из кольца карателей. Оставшиеся партизаны, хорошо зная леса, и имея таких проводников, как Маржуев И.С., в большинстве случаев без боев, а где и с боями, отрядами и мелкими группами 6-го, 7-го и 8-го марта вышли вновь в тыл врага, уведя с собой и часть населения. Но очень много населения все еще оставались в кольце карателей. Об их судьбе партизаны узнали только через несколько дней после окончания экспедиции…
… 2-я Белорусская бригада 2-го марта сосредоточилась в деревне Каверзы с тем, чтобы на 3-е марта 1943 года выйти за линию фронта. Вечером по рации из штаба Партизанского движения была получена радиограмма, чтобы для организации в отряды партизанских групп, вышедших в тыл немцев и ведения разведки, оставить разведчиков и других товарищей в тылу. Командование 2-й Белорусской бригады оставило исполняющим обязанности комбрига комиссара 2-го отряда т. Попова А.Л., а для ведения разведки т. Киреёнок С.Ф. с группой товарищей.
Через 3 дня мы вновь были в Щелбовских лесах. Обнаружили много небольших по 10 – 15 человек групп партизан, которым назначили места сбора в отряды, а сами пошли в лагерь «Комсомольск», чтобы найти живых и мертвых наших товарищей. Страшная картина представилась нашим глазам в лесах, где прошли немецкие каратели. От деревень Фролово, Карнилы, Мосеевка, где мы вошли в лес, и до самых лагерей «Комсомольск», почти на каждом шагу мы натыкались на трупы наших советских людей – мирных людей.
Около деревни Зуи, у сожженного дома объезчика, под березками и елками, кто лежит, кто сидит, убитые старики и дети: Москалёв Иван Семенович – отец партизана Москалева Александра, вдова Шагова Агрипина с детьми и многие другие. Около озера Струново, не говоря о прежнем, мы были поражены увиденным: под высокими елями, головами в место, была выложена звезда из трупов седоголовых стариков, расстрелянных в упор, в головы. Недалеко от лагерей «Комсомольск» мы еще издали увидели сидящих на снегу под елями и соснами группу людей в армейской одежде. Обрадовались и поспешили к ним.
Но… увиденное остановило нас. Это была группа трупов одной из диверсионных групп, расстрелянных во время ужина у костра. Все они так и остались сидеть с едой в руках и на коленях. Много и других мест, устланных трупами, мы видели в зоне лагерей «Комсомольск» и других местах.
Не только отдельные трупы, изуродованные в нечеловеческой злобе фашистами, но были груды трупов по 150 – 200 и больше человек. Целые овраги и ямы были завалены трупами наших людей. Землянки 1-го отряда были расположены на гряде вдоль болота, уходящего к урочищу «Маяки». Когда мы подошли к этому болоту, ужас охватил нас. Все незамерзающие «окна» болота были забиты трупами женщин и детей. Из воды и грязи виднелись разные части тел…
На проходящем недалеко Павловическом большаке мы увидели две шеренги трупов человек больше трехсот. У большинства убитых в руках были зажаты документы, которыми наши люди, видимо, пытались доказать зверям-фашистам, что они не партизаны. По этим документам (паспортам, метрическим выписям, трудовым книжкам колхозников) нам удалось установить, что это были жители деревень Хвошнянского, Поташенского, Руднянского, Меженского, Вышедского, Бескатовского, Пальминского и других сельсоветов Городокского, Меховского, Суражского и Витебского районов.
Около этого же большака в овраге были расстреляны подростки лет 10 – 15, больше 100 человек, большая поляна была устлана трупами коров, лошадей, запряженных в сани, и здесь же их хозяева: женщины, дети, старики. На территории лагеря «Комсомольск» погибли раненые двух госпиталей, размещенных частью в землянках, а часть под открытым небом – под соснами. Все тяжело раненные, которые не могли двигаться, были перевернуты лицом вниз и расстреляны выстрелом в затылок. В этих же местах валялись десятка полтора трупов немецких овчарок. Это указывало, какие здесь были горячие последние бои.
После окончившихся боев с карателями, как только они спешно покинули Щелбовские леса, в бывших лагерях «Комсомольск» вновь начали собираться разрозненные группы партизан и организовываться в отряды и бригады. Были сформированы и 4 отряда 2-й Белорусской бригады. Командовали отрядами: 1-ым – Афанасьев И.Р., комиссар – Силицкий; 2-м – Барсуков, комиссар – Попов А.Л., 3-м – Рылёв М.Н., 4-м – Киреёнок С.Ф., комиссар – Игнатенко П.И. Командиром бригады был Барсуков Я.Н., комиссаром – Сафронов М.Ф., начальником штаба Тараченко П., заместителем комиссара по комсомолу Раханов А.Я. Собирались отряды и других бригад.
Половину марта и апрель-месяц 1943 года партизаны бригад и отрядов, кроме боевой работы, работали по захоронению погибших партизан и нашего населения района зоны Щелбовских лесов, в этом им помогали и оставшиеся в живых, наше население. Щелбовские леса щедро политы кровью партизан и гражданского населения в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками. Прошло 25 лет со времени этой большой кровопролитной битвы с фашистскими палачами в Щелбовских лесах и уже позарастали стежки-дорожки к местам братских могил тысяч наших людей.
Мы должны снять шапки и поклониться в ноги много-много раз нашему народу. Нашему населению зоны Щелбовских лесов, за все те муки, которые оно приняло от фашистских палачей, но никогда не выдавало партизан врагу, а только помогало ежечасно, ежедневно, несколько лет. Почему мы не можем увековечить память о героях, отдавших свою жизнь в муках за наше правое дело в Щелбовских лесах – в лагере «Комсомольске» – партизанском городе? Ведь несколько тысяч наших советских людей, не захотев покориться врагу, были расстреляны, замучены, утоплены, заживо сожжены и угнаны в лагеря смерти. Среди них старики, женщины, маленькие дети. Разве можно такое забыть? Разве можно забыть эти места, где лежат наши дорогие товарищи?
Но вот прошло 24 года после окончания войны. Новый лес уже вырос в тех местах, где шли ожесточенные схватки с врагом, но нет там никакого памятника тем, кто там лежит. А к этим местам не должны зарастать тропы. Мы тоже до войны были очень беспечными, хотя и знали, что нам предстоит. Родились после войны, и родятся впредь, новые поколения, и будут тоже беспечны, как беспечна молодость. Надо, чтобы они знали, какой ценой добывалась для них жизнь, на свободной земле. Наши дети и внуки должны знать и помнить тех, кто отдал свои жизни за их счастливую жизнь, за их светлое будущее.
Мы считаем, что в юбилейный год 50-летия Советской власти в Белоруссии, все мы, бывшие партизаны, участвовавшие в боях в феврале-марте 1943 года в Щелбовских лесах, вместе с исполкомом Райсовета, райкомом КПБ, райкомом ЛКСМБ – Городокского района должны в партизанском лагере «Комсомольск» - на месте стоянки и боев многих отрядов и бригад поставить достойный памятник партизанам, погибшим в борьбе за нашу Родину, и населению, погибшему от рук палачей-фашистов. Восстановить одну-две из партизанских землянок и сделать их музеем боевой славы партизан зоны Щелбовских лесов. В г. Городке открыть музей партизанской славы партизанских бригад, действовавших на территории Городокского района.
www.otvoyna.ru
|
